У Ольги Брильц восемь детей. Двоих мальчиков и шестерых девочек она… принесла с работы. Акушерка сельского роддома забирает всех отказников, которым не нашлось приемных родителей.
«Моя, никому не отдам!»
17 лет назад акушерка родильного отделения Тарасовской районной больницы Ольга Брильц и ее муж Сергей усыновили мальчика-отказника – родившая Богдана женщина бросила его на четвертый день жизни. Ольга в тот же день решила: раз у мальчика нет матери, а у нее – ребенка, пусть он будет ей сыном.
Брильцы к тому времени были женаты уже три года. Очень хотели своих детей, но забеременеть Ольга так и не смогла. Через 7 лет у Богдана появилась младшая сестренка Ксюша – тоже отказница.
– Она полуторамесячная была, – вспоминает Ольга. – Лежит у нас в отделении в кроватке, лупает глазками. Я ее как-то взяла на руки, покачала. Она мне улыбнулась. И я поняла: моя, никому не отдам!
Валюшка попала к Брильцам недоношенной, при рождении весила меньше двух килограммов. Сейчас девочке уже 3 года. Глядя на крепышку Валю, даже сами Брильцы не могут поверить, что когда-то она умещалась на ладони у Сергея.
У Даши вес был и того меньше – всего кило шестьсот. Врачи подозревали у нее эпилепсию и букет болезней одна тяжелее другой. Потом, правда, все диагнозы сняли, но никто в Тарасовском роддоме не думал, что Даша выкарабкается.
– Через мои руки прошло больше 1000 рожениц, – говорит Ольга. – Тысячу новорожденных я держала на руках, но плакала только над Дашей. Шептала ей: «Ты только выживи, малышка. Я тебя заберу». Дашенька словно услышала меня. В перинатальном центре ее подрастили до 2 кг 200 граммов и передали мне. Правда, сначала определили в детское отделение ЦРБ, где в это время лежала двухнедельная Галюся… Я когда рядом с ней проходила, она прямо в глаза мне смотрела. Так мы с Галюсей обменивались взглядами – и дообменивались. Сейчас 11-месячная Даша и 8-месячная Галя обе с нами.
Дима – единственный ребенок, которого Брильцы взяли здоровым. Таких обычно разбирают бездетные пары. Ольга Диме сразу сказала: «Нет, бутуз, тебя я брать не буду, ты не мой!» Но прошло полтора года, а ребенок все оставался ничьим. Ходил по двору дома малютки, крутился вокруг строителей, делавших ремонт. И Ольга не выдержала – забрала и его.
«Мамаши даже не знают, что их дети у меня»
Райцентр Тарасовский – горстка деревенских домов. Детей здесь рождается немного, отказываются от них редко. В год бросают не больше пяти грудничков, большинство прямо в роддоме обретают новых родителей. Брильцы терпеливо ждут, когда отказников разберут, их дети – те, что остались.
Обычно это самые слабые и больные – кому хочется ставить на ноги того, кто, может быть, никогда на них не встанет? Девочка Галя, с которой Ольга Брильц играла в роддоме в гляделки, – седьмой ребенок своих биологических родителей-алкоголиков. Все ее братья и сестры учатся в коррекционной школе – они не умственно отсталые, просто до крайности запущенные дети. Вот и Галя с ее наследственностью никому, кроме акушерки Брильц, оказалась не нужной.
Конечно, Ольга боится, что родительские гены когда-нибудь проснутся в ее детях. Несколько лет назад в доме Брильцев появилась Наташа, пьющую мать которой почему-то целый год не могли лишить родительских прав. Как маленькая девочка прожила этот год, Брильцы не знают. Наташа, оказавшись в их семье, месяц просидела под диваном, выползала только в туалет и поесть. В этом году Наташа пошла в первый класс, учителя говорят, что она из самых способных детей в классе.
Ольга, безусловно, знает всех биологических мамаш своих приемышей – она все-таки акушерка.
– Две из них – совершенно опустившиеся женщины, даже не знают, что их дети у меня, – рассказывает она. – Но если бы и знали, им все равно, для них главное – водка. Или наркотики – мать Димы попалась на их распространении и села в тюрьму. Как-то встретилась мне мамочка одной из моих девчонок, вся расфуфыренная. Вот, думаю, человек – ребенка бросила, а сама жирует. А потом узнала, что она ударила ножом сожителя и получила срок…
«Добрые» люди
Когда Богдану исполнилось 14, Ольга и Сергей решили рассказать мальчику правду о его появлении в семье – пока «добрые» люди не сообщили первыми.
«Добрые» люди вообще относятся к этой семье с большим вниманием. Например, все время считают деньги, которые Ольга и Сергей получают от государства как опекуны. Есть те, кто всерьез считает: Брильцы берут детей ради обогащения. Когда они оформили опеку над Дашей и Галей, один «очень добрый» без стеснения спросил:
– Это у вас бизнес такой?
– Бизнес – это когда поросят и телят вырастили, забили, мясо продали и прибыль получили, – нашлась тогда Ольга. – А с детей прибыль – бессонные ночи, слезы да болезни. Сами не желаете таким бизнесом заняться?
Не желают.
«Добрые» люди уверены: раз Брильцы получают зарплату как приемные родители, им должно хватать денег. Когда Сергей и Ольга купили дом, которому сто лет в обед, отремонтировали его и пристроили второй этаж – дети ведь растут, «добрые» люди усмехнулись: значит, не бедствуют, раз такие хоромы – да на зарплату. Никто не заметил, что Ольга и Сергей выращивают за сезон 30–40 свиней и сдают на мясо, ради молока держат 8 дойных коров, кур и уток разводят, обрабатывают 40 соток огорода. Вот откуда берутся в семье деньги, которых, кстати, все равно не хватает – у Брильцев нет даже самого дешевенького компьютера, он Сергею и Ольге не по карману.
– Окружающие их с трудом понимают, – говорит Ольга Черепаха, санитарка родильного отделения Тарасовской ЦРБ. – У меня двое детей, они все силы забирают без остатка. Но это всего двое – и родные, а тут восемь чужих! Однако я вот что думаю: есть люди, которые могут что-то изобразить на бумаге при помощи красок и писать стихи, а есть великие художники и поэты. Так вот Ольга – великая мать. У нее талант – растить детей. Просто так получилось, что своих Бог не дал, и она растит чужих.
«Женихов найдем. Сами вырастим»
Однажды Ольга написала в крупную газету: опекаю восемь детей, ищу единомышленников, давайте делиться опытом. Письмо напечатали, пошли отклики – из Нижнего Тагила, Соликамска, Владивостока, Санкт-Петербурга, Тюмени, Тамбова, Свердловской и Тверской областей, Ставропольского края. В них были и всплески недоумения: «Ну взяли одного-двух, восемь-то зачем?» Другие предлагали помощь, хотя Ольга ничего не просила, третьи интересовались, выгодно ли оформлять опекунство – дескать, если хорошо платят, и мы готовы попробовать. Писали многодетные, люди с трудными судьбами, заключенные. Какой-то мужчина, видимо, не понял, что Ольга счастливо замужем, и предложил ей руку и сердце.
Кстати, насчет мужчин. Я в шутку посочувствовал Брильцам: шесть невест растет – где женихов набрать в сельской местности?
– Найдем, – ответила мама Оля. – Мы их в своем колхозе и вырастим, а потом всех переженим. А что, Сереж, неплохая идея? Решено, с этого дня берем только мальчишек!
И ведь возьмут. Ольге – 39 лет, Сергею – 42, оба энергичны, здоровы. Другие молодые и здоровые, к сожалению, не перестанут бросать детей в роддоме. Возможно, пройдет год или два и акушерка Брильц, активно «пользующаяся служебным положением», однажды вечером скажет мужу: «Мне кажется, дорогой, скоро ты снова станешь папой!»
|