В биологии, науке о жизни, есть такое понятие как модификация. Это когда, например, одуванчик, рожденный жить на зеленом лугу под солнцем, попадает в ситуацию «на грани жизни и смерти». Оказавшись вдруг под камнем или будучи растоптанным сапогом, цветок изо всех сил старается выжить и чахнет до тех пор, пока счастливый случай или чья-то заботливая рука не помогут ему вновь расцвести. Человек, как один из множества видов, живет по таким же законам.
Когда я представляю себе демографическую кривую России, которая в последние годы, как горный ручей, стремительно падает вниз, унося человеческие жизни, в том числе и не рожденных по вполне объективным причинам детишек, мне на память приходят бесхитростные, но так бурно отражающие эту картину стихи Валентины Травиной:
Не рвите ромашки, не рвите ромашки, -
Мне чудится в каждом весеннем рассвете,
У темного солнышка в белых рубашках
Уселись кружком нерожденные дети...
Чуть больше года назад мне посчастливилось познакомиться с одной прекрасной семьей из села Вадимовка. В ней в тот период подрастали пятеро приемных детишек, трое из которых инвалиды, а последняя, пятилетняя Полина, была осознанно взята в семью с шокирующим многих диагнозом - синдромом Дауна.
Именно тогда в газете «НАРОДНОЕ ВЕЧЕ» появилась статья под заголовком «Настоящая любовь», где я пыталась рассказать о двух прекрасных родителях - Александре Михайловиче и Наталье Алексеевне КЛИМЕНКО, вырастивших и поставивших на ноги двух собственных сыновей, а потом принявших в семью, обласкавших и обогревших пятерых социальных подранков - Олю, Зою, Виталю, Катю и Полину.
Причем, в семью из детских приютов брались детишки, как выразился Александр Михайлович, «самые-самые». Нет, не самые здоровые и красивые, а наоборот, - приговоренные к пожизненному инвалидству, а то и к летальному исходу. То, что делают для них приемные родители, - даже не сказка – фантастика.
Спустя год семья Клименко взяла еще одну девочку с синдромом Дауна. И вот я снова в Вадимовке. Тот же просторный сельский двор с минитрактором. В хозяйстве – большой огород, корова-кормилица, свиньи, птица. Все ладно, по-хозяйски, с умом.
Мы вошли с Натальей Алексеевной в прирубленную к дому пристройку, одновременно выполняющую функцию прихожей, гостиной и столовой. В прошлом году она находилась в стадии строительства, а нынче уже обжита, со множеством детской обуви у входа...
Александр Михайлович, приветливо поздоровавшись, колдовал над кастрюлями, а мы расположились в зале. Наталья Алексеевна – напротив, двойняшки Оля с Зоей, Виталя и Катюшка - рядом со мной на диване. Полинка давила на кнопки, рассматривая семейные фотографии по DV.
Катюшка, в прошлом году еще диковатая и настороженная, еще не до конца оттаявшая от лихобедья, с новой для меня открытой улыбкой прижалась к моей руке.
«Оттаяла девчушка, душой и телом посветлела», - подумалось мне, а ведь такое пришлось ей пережить, не приведи Господи. По рассказам очевидцев, непутевые Катины родители бросали кроху на балконе на несколько дней, а сердобольные соседи подсовывали ей еду через решетку. Потом был детский дом, а впереди по приговору специальной комиссии маячила коррекционная школа.
- Не отдадим! - твердо заявил тогда Александр Михайлович, - ребенок просто сильно запущен.
Занятия по индивидуальной программе, терпение педагогов, любовь и вера в успех родителей сделали свое дело, и сегодня Катя учится во 2-м классе массовой школы. Это ли не результат?
В соседней комнате послышался шорох.
- Маруся проснулась, - встала из зала и тихонько вышла из зала Оленька. Ей и её сестренке-двойняшке, зое, уже по 13 лет, они восьмиклассницы. А в эту семью попали одиннадцать лет назад также волею счастливого случая.
Девочки родились с большим дефицитом веса – по 1 кг 200 граммов каждая. До трех лет были крошечными, с редким пушком на голове, почти беззубые, не могли жевать и держать в слабых ручонках игрушки.
- Когда мы удочерили Оленьку, - говорит вошедший и присевший на стульчик Александр Михайлович, - о существовании Зои даже не подозревали. В приюте её прятали от людей, считали безнадежно больной - ДЦП.
Уже потом, несколько месяцев спустя, когда супруги Клименко совершенно случайно узнали о существовании Олиной сестренки-двойняшки Зои и стали настойчиво добиваться и её удочерения, молодой директор приюта предупредил:
- Девочка приговорена: она не будет ни ходить, ни говорить и, вообще, возможен летальный исход.
И все-таки полтора года спустя после длительного обивания порогов казенных кабинетов супругам удалось удочерить Зою.
И вот в заботе и ласке родительского очага девчонки-двойняшки расцвели, выросли послушными, работящими, прилежными, добрыми и бегают сейчас, и говорят, и смеются, и учатся хорошо всем казенным диагнозам назло.
Глядя на длинные, тяжелые, толщиной с руку косы, на радостные улыбчивые лица сестренок, я с ужасом думаю о том, что стало бы с ними, если бы не счастливый жребий судьбы. Значит сбылись для них библейские слова, и они очутились «в нужное время, в нужном месте».
Со словами: «А это наша Маруся» с малышкой на руках вошла Оля. Та потянулась сначала к Катюшке, а потом была подхвачена Виталиком.
Четырнадцатилетний Виталя за год после первой нашей встречи тоже возмужал и окреп.
- Настоящий мужчина, - с гордостью говорит Александр Михайлович, - на сенокосе мне первый помощник и, когда я в отъезде, всю мужскую работу в доме делает не хуже меня. Серьезный, работящий, добрый, в будущем вижу его отличным офицером.
Мать его выросла в детдоме, и он туда попал! «Дикий, почти не говорит, только кивает в ответ», - сетовали воспитатели. Но, когда мы с Натальей Алексеевной приехали в детдом и она вошла в группу, он смело шагнул навстречу, обнял ее за ноги и подняв вверх глазенки, четко сказал: «Ты – моя мама!».
И для Виталика сбылось библейское пророчество, и он оказался «в нужное время, в нужном месте». По его улыбчивому лицу, по счастливым глазам вижу, что это так.
А потом взяли Полинку – пятилетнюю добрую светловолосую девочку. В то время она плохо ходила, ничего не говорила – силенок не хватало, а сегодня вон какая ладненькая – танцует, тычет пальчиком в фотографии, перечисляя: «Мама, папа, Оля, Зоя, Виталя», а потом восторженно: «Я – Полина!».
Полина берет за руку свою новую сестренку Марусю, заглядывает в глаза, смеется.
Наталья Алексеевна, обнимая новую дочурку, говорит:
- Марусю мы нашли по фотографии через банк данных в интернете, так что, когда ехали в дом ребенка, уже точно знали, кого будем брать. Родители – молодые врачи – испугались, видно, узнав о диагнозе новорожденной, так что первые годы своей жизни она провела в доме ребенка.
«Счастливая ты, Маруся», - думаю я, глядя на не совсем еще окрепшего ребенка, и твердо знаю, что спустя время с ним в этой семье произойдут фантастические перемены, как и со всеми другими детьми.
По статистике, каждый шестисотый рождающийся на планете человек приходит на нашу землю с таинственным диагнозом - синдромом Дауна. Их жизнь, кстати, как и других людей, во многом зависит от условий жизни, т.е. среды обитания. В США, например, добряков даунов обучают и развивают до задуманных природой параметров и делают полезными для общества людьми.
В нашей стране это, как правило, отказнички, обреченные на вечное прозябание в доме инвалидов. Счастье улыбается им исключительно редко. Так что Полине и Марусе повезло.
- Кто бы знал, как нам с ними хорошо, - подтверждает ход моих мыслей Александр Михайлович – отец большого семейства, похожий на сказочного богатыря, удивительный русский человек. В этом году он, слава Богу, при работе, трудится вахтовым методом пятнадцать через пятнадцать на тяжелых дорожных работах. Заработок неплохой.
- Работа с выездом и отрывом от семьи, так душа болит, когда они не рядом, - говорит он, - звоню по два раза на день, но все хорошо, слава Богу.
Зато следующие пятнадцать дней он облеплен любимыми чадами. Они обнимают его и целуют нежно и искренне, а порой неистово, выражая свои любовь и благодарность за добро, покой и благополучие: дети прекрасно обуты и одеты, у них есть компьютер, музыкальный центр, много игрушек и полноценное питание.
- Нам обещают присвоить статус приемной семьи, - говорит Наталья Алексеевна с надеждой, - значит мне будет идти стаж, работать-то в селе все равно негде.
За такое благое дело, я считаю, положено как на севере – год за три, ведь, по сути, спасены и сделаны счастливыми шесть человеческих судеб.
А неугомонные Александр Михайлович с Натальей Алексеевной уже мечтают о том, как выросшие дети выучатся, обретут семьи и будут жить здесь же, рядом, на вадимовской земле. Счастьем светятся родительские глаза, дай только, Бог, им здоровья и удачи воплотить эту заветную мечту в жизнь! Делая доброе дело по зову души, супруги Клименко и не думают о том, что это и есть практическое решение демографической проблемы, которую пытается пока теоретически решать наше правительство.
Покидая гостеприимный дом семьи Клименко, уже во дворе я обратила внимание на старый, с проржавевшим кузовом автомобиль. На этой старой жестянке отец семейства возит к специалистам в Черниговку, Спасск, Уссурийск своих детишек для оказания медицинской помощи, для массажей. Для этой семьи машина – не роскошь, а большая необходимость, ведь в селе нет врачей. Эх, если бы это пришло в голову кому-нибудь из высокопоставленных, это и было бы самое благое дело для этой семьи.
Зоя КАЗАК, с Черниговка.
|